ЮНАЯ УЗНИЦА

Война. Война – всегда отвратительное занятие. Война уносит тысячи жизней. Война рушит все вокруг. Война приносит голод. Война – испытание для каждого человека. Читая о прошлых войнах, мы понимаем, как много для нас сделали наши люди, наши дедушки и наши бабушки, стоявшие за нас не на жизнь, а на смерть. Их никто не спросил, хотят ли они воевать. Но Великая Отечественная война была слишком народной, что бы в ней участвовали только профессиональные солдаты. На защиту Родины встал весь народ, именно от мала до велика.

В Советском союзе никто не ожидал войны. За долгие четыре года, которые длилась эта ужасная война, дети, матери, отцы, деды и бабушки, перенесли все то, что никому и никогда не пожелаешь такое пережить. Они пережили голод, холод, постоянные обстрелы и бомбежки. А особенно пугало то, что на эти ужасы войны смотрели глаза детей. Детей, которые ни в чем не виноваты! Одной из них оказалась моя прабабушка, Силина (Мартынова) Фёкла Лукьяновна. В ее памяти эти страшные дни оставили очень глубокий след, о них она вспоминает и по сей день. И вот что она нам рассказала: «Глянь-кася, 70 годов прошло, уже и не все вспомню. В 1941 году мне было 13 лет, на хутор Никольский пришли мадьяры в 1943 году, тогда мне было 15 лет, и я уже работала в депо, два дня - день, два дня - ночь. Закончила я всего 4 класса, когда меня перевели в 5 класс, мама не пустила. Сами мы жили на горе. Наши зенитчики стояли по выгону. Как-то вижу, что вон с этого бугра, со стороны Коломыцево, немцы заходят, уже наступают на наших. Ну и глядим: идуть, а наши отступать стали. Пришли к нам сюда в хату военные и на батю говорят: «Дай что-нибудь перехватить, ну поесть», он быстро им собрал. Они поели и стали дальше отступать. А у нас там голишник, немцы как давай в наших стрелять, так много дюж поубили. И стали-то наши переходить на ту сторону Дона. Так немцы на хуторе остались. Чуть дальше, не доходя до Лобановки, был их штаб. А нас, детей, заставляли окопы рыть, ну дети, что с нас спрашивать? Во всех дворах окопы были. Заставляли рыть так, что если не пойдёшь, то плёткой резиновой секут. В семье нас было девять детей. Отец мой не воевал, за то трое братьев моих ушли на фронт, а один, Николай, погиб. А вот соседи, два пацанёнка осталися, скрылися, не пошли на фронт, так их забрали и порасстреляли. Мадьяры-то эти по хатам ходить стали, сперва коров позабрали у нас, коров взяли и что б обязательно самим весть в Коломыцево, а у нас некому, брат-то, который остался, он меньше меня. Мама заходит в слезах и говорит, что-либо я, либо батя ведет. Ну я не дала отцу, куда ему, а что мы потом делать будем? Сама повела. Снег был, ну мы привели в Коломыцево их, а нам говорят, что бы мы коров в сарай привязывали. А потом нас на лошадях домой привезли, тогда машин не было, а коров там пооставляли. Весной 1943 года нас эвакуировали, и вот мы уехали. Ну там староста нас приручил. Когда мы вернулись с эвакуации, кругом были одни развалины. Страшно было, ни домов, ничего не осталось. Жили в Евдакова, а у немцев там пекарня была, вот она сгорела, а с боку неё чи сарай, чи что, но полон был муки, мы её всю забрали и хлеб пекли, а людям есть нечего было. Когда вышла на работу, то перевозили соль, так я к охраннику подошла, попросила у него солички, так у нас и мука была, и соличка, а у людей и разом перекусить нечего было. Когда война закончилась, бабушке присвоили медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 года».